Когда пропадает близкий человек, родные бросаются за помощью ко всем, кто как-то может помочь. Они рассчитывают, что их проблемой тут же проникнутся и незамедлительно займутся. Но в реальности, как правило, все происходит не так быстро и слаженно. Да и результат бывает далек от киношных хеппи-эндов.

Мама горожанки Ирины (героиня попросила не указывать ее настоящее имя) любила лес, проводила там много времени и отлично ориентировалась. И в то промозглое утро она в очередной раз поехала за ягодами.

– Я не слышала, как она собиралась. Сквозь дрему помню только звук шагов в коридоре, хлопок двери и поворот ключа в замке, – день, перевернувший ее жизнь, Ирина помнит едва ли не поминутно.

Время в будничных заботах проходило незаметно. Ни предчувствий, ни тревоги. Даже когда в положенное время мама не вернулась, Ирина гнала от себя дурные мысли: может, просто опоздала на поезд и приедет утром. Тем более такое уже было. Но ни утром следующего дня, ни позже она не приехала.

Усугубляло ситуацию то, что у пропавшей женщины не было мобильного телефона.

– Мама была жуткой растеряшей: то ключи потеряет, то кошелек где-нибудь забудет. Купить телефон не было проблемой. Проблемой было заставить маму носить его с собой, – рассказывает дочь.

На второй вечер Ирина написала заявление в милицию. И, чтобы не терять времени, вместе с другими родственниками начала поиски своими силами. Поехали на станцию, где мама обычно выходила. Объехали близлежащие деревни, заходили в магазины, расспрашивали людей и расклеивали ориентировки. Прочесывали лес. Безрезультатно.

Сказ о потерянном времени

В беседе с милиционерами Ирина старалась не упустить ни одной детали: указала и обычный маршрут, по которому мама ездила, и станцию, на которой обычно выходила.

– Я рассчитывала, что будет как в фильмах: большая сплоченная команда, оперативные масштабные поиски. Но ничего такого не произошло, – вспоминает Ирина. – Знакомый, который живет за границей, рассказывал, что, когда у них пропадает человек, тут же поднимают все службы, выезжают в лес, расставляют по периметру датчики, которые «ловят» человека. А у нас никому до тебя нет дела. О пропавших людях говорят с каким-то пренебрежением: «опять «потеряшка», «я на «потеряшке».

Ирина, как и любой на ее месте, ждала активных действий. Но для милиционеров ее дело было лишь одним из многих. А порядок действий – отточенным до автоматизма для подобных случаев. Заявление приняли, составили ориентировку, разослали ее по медучреждениям и другим подобным местам.

Солдат с собаками, вспоминает Ирина, к поискам подключили недели через две после исчезновения. А недели через три родные узнали, что с самого начала пропавшую женщину искали не там, где нужно было.

– Мама всегда брала с собой деньги ровно на дорогу. И именно в тот день билеты подорожали, она вышла на другой станции. Мы узнали об этом спустя несколько недель после ее исчезновения от следователя, который запросил запись разговора с кассиром вокзала. Если бы с самого начала поехали на эту станцию, если бы потом, когда нам выделили для поисков солдат с собакой, искали там, где нужно, может, та же собака учуяла бы. Но что уже сейчас об этом говорить, – едва сдерживает слезы Ирина.

«Никто в лес не полезет»

В надежде на помощь в поисках Ирина обратилась в поисково-спасательный отряд «Ангел». Она не раз читала в интернете о работе отряда, о найденных благодаря ему людях и была уверена, что ее история вызовет у волонтеров больше участия и сочувствия, чем у беспристрастных милиционеров. Но если для милиции искать людей – это обязанность, то работа поисково-спасательного отряда держится лишь на добровольцах, для которых поиск – хобби, за которое они даже «спасибо» не всегда получают. И далеко не всегда у волонтеров есть возможность откликнуться на каждую просьбу о помощи. Понять и принять это родственникам пропавших без вести бывает очень сложно.

– Мы позвонили в Минск, но там нам сказали, что нет времени нами заниматься и никто в лес не полезет. Хоть бы посоветовали, что делать, как искать, ведь у них есть опыт в таких делах. Но даже советом нам не помогли, – не скрывает обиды дочь пропавшей женщины.

Все ограничилось составлением ориентировки и размещением ее на сайте «ангелов», говорит Ирина.

Бизнес на чужом горе

Дни шли, результата не было. Ирине казалось, что все, к кому она обращалась, делают недостаточно и нужно пробовать еще что-то. Кто-то из знакомых посоветовал обратиться к людям, «у которых есть дар». Эту часть своих отчаянных поисков Ирина считает самой бессмысленной. Даже безрассудной.

Ирина даже представить не могла, что «одаренных» столько. Даже в Барановичах. Сарафанное радио подсказывало одного «специалиста» за другим. Одни говорили, что мама Иры умерла и ее никогда не найдут. Другие, наоборот, уверяли, что с ней все в порядке. Одной женщине даже личная встреча не понадобилась, заключение она сделала по телефону: «Не вижу похорон».

– Такие предсказания пугали еще больше, потому что для меня они звучали как «вы никогда ее не найдете». И хотя чем больше времени проходило, тем очевиднее становилось, что шансов найти маму живой мало, верить в это не хотелось, – рассказывает Ирина.

В своих поисках она дошла даже до звезды российского телешоу экстрасенсов. Но и тот ее заверил, что все будет хорошо.

– Мамы на тот момент уже не было в живых, а экстрасенсы нам маршруты, по которым она якобы ходит, рисовали. Это сейчас я понимаю, что логики во многих предсказаниях никакой не было. Например, если человек вышел к железной дороге, он не станет уходить от нее обратно в дебри. Но тогда мы цеплялись и перепроверяли каждую версию, – не без сожаления говорит Ирина.

Сколько на эти визиты ушло денег, Ирина не считала. И не о них сожалеет. А о том, что потратила несколько месяцев на пустые слова и проверку бредовых предсказаний, не имевших ничего общего с действительностью.

– Следователь мне сразу сказал: «Я понимаю, что это ваша мама и вам тяжело в это поверить, но, скорее всего, ее уже нет в живых. И если бы экстрасенсы действительно знали, где искать людей, они бы состояли у нас на службе», – вспоминает Ирина. – Но тогда мне не хотелось в это верить.

Маму Ирины спустя месяцы случайно нашел грибник. Она забрела так далеко, что даже человек, хорошо ориентирующийся в лесу, не с первого раза смог показать милиции это место. Что произошло, к сожалению, ни милиция, ни родные никогда не узнают. Экспертиза установила лишь, что смерть не была насильственной.