Еврорадио это показалось очень странным, мы отыскали бывшего рядового Ш., которого прапорщик якобы ударил… электрошокером. Но каково было наше удивление, когда мы услышали от пострадавшего солдата такое:

— С шокером — это я попросил.

— То есть вы сами попросили ударить себя электрошокером?!

— Вот вы хотите прыгнуть с парашютом, нырнуть в океан с акулами? Да, это дико, что попросил. Но это как маленький ребенок изучает мир, ему все интересно. Вот меня не било током никогда, мне стало интересно, как это. Теперь вы подумаете, что я ненормальный.

— И как ощущения от шокера?

— Ничего страшного, сокращение мышц, кратковременная боль, секундная, ничего такого, что могло бы меня как-то травмировать.

— За что «получали» солдаты? Что они делали, что прапорщик находил только такой радикальный выход — бить скрученными газетами?

— Может, для вас дико, но, я бы сказал, в шуточной манере это было. Не с какой-то ненавистью. Радикальный метод? Нет, конечно, повторюсь, это было без ненависти. Методы есть другие, например, тебя поставят в наряд, но лучше я по жопе газетой получу, чем пойду в наряд. Большинство сослуживцев не видели в этом ничего жестокого.

— Почему за провинности прапорщик не отправлял в наряды, а бил?

— Да это не было побоями! Ну вот смотрите: когда прапорщика еще не под стражей держали, мы были на очной ставке и после нее спокойно вышли покурить, спокойно с ним разговаривали. Для нас это не было чем-то оскорбительным или унизительным.

— Но некоторые солдаты были недовольны…

— Обидки с повышенным ощущением собственного величия. Ну кто некоторые? Я даже не могу представить, кто. Только одного человека или двух.

— Скажите, как вы вообще относитесь к этой ситуации? Если абстрагироваться от того, что вы служили. Прапорщик бьет солдата. Вот такой факт.

— Недопустимо, конечно. Но если солдата бил прапорщик и потом солдат нормально с ним общается, что здесь не так? Правильно? Но этот момент опускают.

— Вы считаете, что так в армии и должно быть?

— Нет. Понятно, что это неправильно.

— Почему тогда защищаете прапорщика?

— Это не было ругательством, побоями и так далее…

— Это не унижало вашу мужскую гордость?

— Мою мужскую гордость унизило бы, допустим, идти в наряд через сутки и мыть полы и туалеты в казарме. В армии нет дисциплины, всё, закончилась армия. Это было мерой воспитания. Вот вы получали ремня в детстве от мамы? А в армии нет матери. Все, кто пытается установить дисциплину, и есть твоя мама на полтора года.

Кому-то это сложно понять, но не один я говорю. Лучше получить по ягодицам газетой, грубо говоря, чем идти мыть унитазы. Ставил бы он нас в наряды в качестве наказания — у меня бы плохое мнение о нем сложилось. А так, как видите, мнение положительное. Но с точки зрения закона и некоторых людей это недопустимо.

— Если ваш ребенок когда-нибудь окажется в такой ситуации, вы тоже закроете глаза?

— «Стойко переносить все тяготы и лишения военной службы, не жалеть своей крови и самой жизни при исполнении воинского долга» — это цитата из Дисциплинарного устава Вооруженных сил. А не бежать жаловаться папе, что обижают. Армия закалять должна, а не делать сопли из людей. У нас мнения расходятся. У вас своя правда — у меня своя.

Напомним, что военнослужащему Игорю Хищенко предъявлено обвинение по ч.1, 2 ст. 430 (получение взятки повторно), ст. 444 (оскорбление начальником подчиненного в связи с исполнением обязанностей воинской службы), ч. 1 ст. 455 (злоупотребление властью или служебными полномочиями), ч. 2 ст. 455 (превышение полномочий, сопряженное с насилием), а также по ч. 1 ст. 14 и ч. 2 ст. 455 (покушение на превышение власти или полномочий).

За оскорбление солдат ему грозит арест на несколько месяцев, за превышение полномочий или взятку — от 3 до 10 лет колонии.

Дело Игоря Хищенко не связано со смертью рядового Александра Коржича, но было заведено после проверки в Печах.