Развитие национального самосознания неотделимо от исторических ценностей народа. У каждой нации есть свой предмет для гордости, больший или меньший – не столь важно, главное, он должен быть уникальным, собственным, выделять в кругу подобных.

Обычно чувство гордости за достижения предков увязывается с культурными достижениями, не в последнюю очередь – с произведениями искусства. Важнейшее значение имеет военно-патриотическая составляющая, проистекающая из воспоминаний о славных победах, защите родной земли от иностранной интервенции. Наконец, величие нации зачастую соотносится с масштабом контролируемого ей государства, что неразрывно связано с воинской доблестью, так как силовое подчинение регионов преобладало на протяжении многих веков.

В советской традиции предметом гордости белорусов считались достижения позднего дореволюционного периода, в т.ч. развитие национального самосознания в результате деятельности писателей-просветителей, консолидированных вокруг «Нашей Нивы». Основной упор приходился на советскую эпоху, вклад БССР в развитие общесоюзной науки, культуры, в Победу в войне с нацизмом.

В постсоветский период, особенно на волне националистического угара начала 90-х годов, начали превозноситься достижения «белорусского народа» времён ВКЛ. Кроме установления истины – что есть Беларусь, кто такие белорусы, какова наша история, обращение к столь давним временам носит и вполне прагматичную цель. Гордость за древнюю и великую нацию теоретически способна подвигнуть наших соотечественников на новые свершения, в случае военной угрозы государству сплотит наши ряды. Поэтому вопрос – чем и как гордиться – является вполне практическим, утилитарным. И единого ответа на него я не вижу.

Границы проживания народностей на заре Литовского княжества, сформировавших современную белорусскую нацию, существенно отличаются от границ Республики Беларусь. Часть земель Гродненской области принадлежала балтам, в то время как Виленщина оставалась вполне славянской. Но в 21-м веке с практической точки зрения бессмысленно утверждать, что Вильнюс (здесь и далее – современные названия городов) «на самом деле» – белорусский город, и вслед за Владимиром Жириновским требовать его передачи Беларуси. Точно также никто не отдаст Литве гродненские земли, исторически имеющие прямое отношение к литовской государственности. Поэтому точкой отсчёта при выборе, на что делать акцент в идеологической работе, являются современные реалии.

Задумаемся, насколько ценны для национального самосознания белорусов воспоминания о Княжестве Литовском и Великом княжестве Литовском. А также насколько правомерны наши притязания на их наследие.

Самый краткий анализ публикаций, посвящённых данному вопросу, показывает, насколько запутанным в головах их авторов является соотношение понятий «белорусский», «русский», «литовский» применительно к эпохе ВКЛ. Вот типичный образчик:

На развитие литовской культуры большое влияние оказала белорусская и русская культура. На белорусском и русском языках были написаны «Летопись великих князей литовских», «Хроника Великого княжества Литовского и Жемайтского», «Хроника Быховца», «Литовские статуты» 1529, 1566 и 1588 годов, «Литовская метрика» и др., которые стали энциклопедией исторических знаний этой эпохи.

На самом деле, официальным языком ВКЛ являлся русский язык, так записано в Статуте ВКЛ. Иногда он именуется старобелорусским, на мой взгляд – безо всяких оснований. Этот язык ближе к современным русскому, белорусскому, украинскому, чем старославянскому языку, бытовавшему в Великом княжестве Московском и Русском царстве в XV-XVI веках. В ВКЛ также употреблялся язык балтских племён – жемайтов и аукшайтов, в основном как народный язык северной части государства. Использовалась латынь, особенно в богослужебных целях, по мере сближения с Польским королевством началось проникновение польского языка. Наконец, по мере переселения на литовские земли евреев из Центральной Европы, в городах и местечках заговорили на идиш. Русский язык в ВКЛ был запрещён в качестве официального в конце XVII века, вытесненный польским, и сохранился в виде местных диалектов, достаточно разных. На основе диалектов северо-западных земель этот язык был развит и поднят до литературного уровня под названием белорусского выдающимися писателями и просветителями.

Поэтому противопоставление русского и невесть откуда взявшегося в XVI веке белорусского языка является абсурдом. «Хроника Быховца», как и Статуты ВКЛ, написана на русском языке, употребляемом в Великом княжестве Литовском, Русском и Жемайтском.

Раз уж речь коснулась о письменных памятниках культуры, посмотрим, какой предмет для гордости оставили нам литвины-литовцы.

Первой обычно называется «Песня про зубра» Николая Гусовского. Написана на латыни в Польше, издана в Кракове. Место рождения автора неизвестно, оно может быть литовским или польским. В общем, релевантность «Песни про зубра» к белорусской культуре или хотя бы к культуре всего ВКЛ весьма проблематична.

В большей степени, чем у Гусовского, поэзия Симеона Полоцкого привязана к Беларуси, хотя бы местом его рождения в Полоцке, в ту пору – на земле Речи Посполитой. Однако его литературно-писательская деятельность протекала в Русском царстве, куда он переехал в 1664 г. и жил до самой смерти. Влияние Симеона Полоцкого на русский язык и русскую культуру огромно. Его деятельность и наследие – законный повод для гордости белорусов.

Увы, приходится иметь в виду, когда мы говорим «французский писатель», «немецкий писатель», то имеется в виду принадлежность к стране, в корой развернулся его творческий талант. Поэтому Адам Мицкевич, Элиза Ожешко – польские писатели. Айзек Азимов – американский, хоть все трое уроженцы белорусской земли. А Владимир Мулявин – белорусский музыкант, хоть родился в России и русский по происхождению. Поэтому Симеона Полоцкого мы вынуждены «делить» с россиянами.

Кто-то ещё? Пожалуй – всё.

Об архитектурном наследии ВКЛ. В Беларуси реконструированы с некоторой степенью аутентичности Несвижский и Мирский замки, в хорошем состоянии Лидский. Идут работы в Гродненском. Многие объекты зодчества включены в мировую сокровищницу ЮНЕСКО как имеющие историческую значимость. С замками и дворцами Чехии, Польши, Франции, российскими кремлями им по эстетике и архитектуре тягаться сложно.

Чтобы не было обидно соотечественникам, приведу в качестве параллельного примера Храм Гроба Господня, одно из самых известных, почитаемых и исторически ценных мест на Земле. Кто был там и видел его собственными глазами, тот не даст соврать: в архитектурно-художественном плане это уродливое сооружение, в ужасном состоянии, со следами хаотичной достройки.

Существенная часть архитектурного наследия ВКЛ не пережила войны с Францией и двух мировых войн. В Первую мировую, в частности, уничтожен Кревский замок, остались лишь внешние стены, где была подписана историческая Кревская уния. Старая архитектура ВКЛ доступна нам с рисунков Наполеона Орды, чрезвычайно симпатичных, но… что-то подобное Петергофу, Тадж-Махалу, Версалю или пражскому Королевскому дворцу в них не увидеть. Более всего привлекательны у художника панские усадьбы. А лучшие культовые здания остались в Вильнюсе.

В наибольшей степени величие княжества ковалось экстенсивным способом: методом военного присоединения новых земель, при Витовте ВКЛ приобрело воистину громадный размер. Но только отражение монгольской экспансии и защита от орденских посягательств, в том числе участие в Грюнвальдской битве, приносят какое-то внутреннее удовлетворение, когда читаешь о них. Восточные походы литовских князей против Руси носили захватническо-грабительский характер, а когда Московия окрепла и начала мстить, ресурсов оказалось маловато. Многовековая борьба за сохранение суверенитета ВКЛ с отражением внешних опасностей была перечёркнута Люблинской унией с отказом от независимости. Точно гордиться нечем!

Несколько слов надо сказать о просвещении, в первую очередь – о распространении печатного слова. В земли ВКЛ раньше, например, чем в Русское царство, пришло книгопечатание. Уже в 1491 году был издан «Осьмигласник» – первая книга на славянском языке для наших земель. Силами Франциска Скорины основана первая типография в ВКЛ – в Вильнюсе. Ближе к середине XVI века книгопечатание пришло и на территорию современной Беларуси. Эти факты достойны гордости. Вот только в 1991 году, когда стоило отметить 500-летие восточнославянского книгопечатания, народ был, мягко говоря, озадачен иными проблемами – разваливался Советский Союз. В 2022 году предстоит отметить 500-летие книгопечатания в ВКЛ.

А в 1553 году зародилось белорусское книгопечатание. То есть 500-летие отечественного белорусского книгопечатания надо бы отметить в 2053 году, не все наши современники доживут.

Наука и образование. Вильнюсский университет – один из старейших в Европе и первый в ВКЛ. Увы, он за границей. Не наш. Первый вуз на нынешней белорусской земле, сейчас он носит имя Полоцкого университета, основан лишь в 1812 году усилиями властей Российской империи, т.е. достаточно поздно.

Из научно-технических достижений навскидку вспоминается только «Великое искусство артиллерии» Казимира Семеновича. Пожалуй, всё. Или я что-то упустил?

А теперь сравним литовские культурные крохи с роскошным наследием средневековья и эпохи Ренессанса в Центральной, Южной и Западной Европе. Хочется взвыть от обиды: почему здесь была такая медвежья глушь!
И так. Если рассматривать исторические события, происходившие на территории нынешней Республики Беларусь, как предмет национальной гордости, то из времён КЛ и ВКЛ поводов удручающе мало. Они есть в более ранней истории: упоминание Полоцка в европейских документах применительно к рубежу V-VI в.в. нашей эры, в русских летописях одновременно с Киевом, борьба за освобождение от киевской зависимости, Ефросинья Полоцкая… Всё это – до литовской гегемонии.
С конца XVIII века история Беларуси переплелась с российской и «расцепилась» только в 1991 году. Вместе с россиянами и другими народами бывшей Российской империи наши предки вдруг стали свидетелями и соучастниками величайших деяний – грандиозных военных побед, ключевых открытий, освоения космоса, создания произведений искусства. Конечно, если бы Великое княжество Литовское просуществовало дольше, что-то позитивное происходило бы и в нём. Но не забываем, как независимое государство оно самоуничтожилось в XVI веке, к моменту включения в состав России останки Литвы ополячились. Не будь трёх разделов Речи Посполитой, на этих землях развивались бы польские наука, культура, искусство, просвещение. Не литовские. И уж конечно не белорусские.

Таким образом, патриотическое воспитание должно в наибольшей мере опираться на достижения двух последних столетий и факт древности цивилизации на наших землях – куда раньше Литвы. Разграничение белорусской и литовской истории достаточно спорно, если брать времена, предшествующие исчезновению Литбел. Но ещё менее продуктивно другое – искусственно отрывать белорусскую историю от русской.

Правда, мы проигрываем в уникальности. Слишком многое перемешано с русскими и Россией. Нужно развивать собственное, национальное, особенное, не слишком часто оглядываясь назад.

Анатолий Матвиенко

Дата публикации: 14 сентября 2018